История Valmontа для конкурса "Встреча двух половин..."

Мужчина без женщины дичает: несколько дней одиночества - и он перестает бриться, мыться, урчит по-звериному. Человеку понадобилось несколько миллионов лет, чтобы прийти к цивилизации, а вернуться в неандертальское состояние можно дней за шесть. Я все больше похожу на обезьяну. Чешу между ног, ковыряю в носу, хожу раскорякой. За столом набрасываюсь на жратву, ем руками, закидываю в себя, как в помойку, все подряд: колбасу со жвачкой, сырные чипсы с молочным шоколадом, кока-колу с вином. После еды рыгаю, пукаю и харкаю. Вот вам портрет молодого и брошенного мужчины.

Я сижу, как и каждый вечер, в углу все той же кухни, в поисках выхода. Сколько я ни внушаю себе «я умер», а все равно живу. Я много раз мог умереть: заразившись вирусом (но надел презерватив), выпав из окна (но уцепился за дерево), под колесами машины ( но вовремя отскочил). Жаль. Умереть – меня бы устроило. Мне не понять, почему люди так убиваются, умирая. У смерти припасено для нас больше сюрпризов, чем у жизни. Я теперь Я теперь жду дня моей смерти с нетерпением. Я буду счастлив покинуть этот мир и узнать наконец, что же потом. Те, кто боится смерти, нелюбопытны.

Моя проблема в том, что ты – ее решение. Сильнее всех влюбляются самые отъявленные циники и пессимисты: это им на пользу. Мой цинизм только и ждал, чтобы жизнь его опровергла. Отрицают любовь как раз те, кто больше всех в ней нуждается: в каждом Вальмонте скрыт неисправимый романтик, которого хлебом не корми, дай забренчать на гитаре.

Ну вот, готово дело, западня захлопнулась, адский механизм сработал. Я опять мечтаю о большом доме с садом, залитым солнцем, или о стуке дождя по крыше, мечтаю собрать букет ромашек, уединиться с ней подальше от города, чтобы любить друг друга снова и снова, пока не лопнем от счастья, пока не заплачем от блаженства и будем утешать друг друга ласками, что же делать, если нам так хорошо вместе.

Второй раз я увидел Елену на чьем-то дне рождения. Не стану его описывать, а буду краток: одна наша общая знакомая постарела на год и сочла нужным отметить это событие. Я узнал гибкую фигуры Елены именно в тот момент, когда наливал шампанское виновнице торжества. Я перелил через край, по скатерти растеклась лужа. Елена в это время чокалась со своим благоверным молодым человеком. Мое лицо стало гранатовым. Я залпом опрокинул рюмку водки. Пришлось смотреть под ноги, чтобы не запутаться в них. Это позволило мне скрыть краску за волосами. Не оглянувшись на Татьяну, девушку, с которой меня уже давно пытаются свести друзья, я кинулся в сортир, срочно проверить, в порядке ли прическа и чисто ли выбрит подбородок, стряхнуть перхоть с плеч и вырвать волосок, торчащий из левой ноздри. Как быть? Игнорировать Лену? Чтобы кадрить красивых девушек, не к чему с ними разговаривать. Надо делать вид, будто они не существуют. Но вдруг она уйдет? Не видеть больше Лену – теперь это стало для меня пыткой. Ладно, придется разговаривать с ней на другом языке. Я вернулся в комнату и прошел мимо Лены, притворяясь, будто не замечаю ее.

"Валентин!!! Что это ты не здороваешься?"

"О! Лена! Надо же! Извини, я тебя не узнал! Я…очень…рад…тебя…видеть…"

"Я тоже! Как поживаешь?"

Она была вся такая светская, равнодушная и кошмарная, глядела рассеянно.

"Ты помнишь Дениса, моего молодого человека?"

Замороженное рукопожатие.

"Ты не познакомишь нас со своей девушкой?"

"Да…Она ушла на кухню, вставить свечи в торт…"

Когда я закончил фразу, секунда в секунду, свет погас, все запели «С днем рождения!», и житейское море невзгод унесло от меня Елену. Я видел, как она взяла за руку Дениса и они начали удаляться, будто по движущейся дорожке, а именинница тем временем смеялась своим преклонным годам под аплодисменты подружек из той же возрастной категории.

Вы наверняка не раз видели по телику взрыв зданий: это когда подрывают многоэтажки динамитом. Несколько секунд обратного отсчета, здание на ваших глазах покачивается и обваливается – слоями, как торт, в туче пыли и щебня. В точности это я и почувствовал. Елена с Денисом шли к выходу. Надо было что-то делать. Я так отчетливо вижу всю эту сцену в замедленном темпе, будто это было вчера. Я вышел за ними в прихожую. Там, пока Денис рылся в навешанных друг на друга пальто, Лена подняла на меня глаза, они были огромные. Я прошептал: "Не может быть, Лена, это не ты…Разве ничего не произошло месяц назад на праздновании Нового года?"

Ее лицо смягчилось. Она опустила глаза и шепотом, тихо-тихо – так тихо, что я даже подумал, а не померещилось ли мне, - обронила всего только два слова, незаметно коснувшись моей руки, после чего скрылась за дверью со своим парнем: "Мне страшно…"

Судьба моя была решена. Я не слышал, как Татьяна спрашивала меня: «А кто эта девушка?» - здание вновь восстановилось в ускоренном темпе. Кто-то назад перемотал пленку с записью взрыва. Вострубили фанфары в честь торжественного открытия. Это был праздник почище 9 мая, с овациями-иллюминациями! Самые лучшие праздники – те, происходят внутри нас.

В одно из наших тайных свиданий, после того, как мы любили друг друга три раза без передышки, крича от наслаждения, в загородном клубе, мы пошли в кафе. Так вот мы и гуляли, тайные любовники, ходили чинно рядом, глаза в глаза, но не рука в руке, нет, на случай, если встретим кого-нибудь из друзей наших «вторых половинок». С ней я узнал, что такое неспешная нежность. Я обучался естественности, брал уроки жизни. Думаю, этим Елена меня и покорила. Во всех отношениях ищешь совершенства, а когда появляются мысли о женитьбе, хочется правды.

Поверьте мне: я все испробовал, лишь бы не влюбиться. Но я не мог перестать думать о Лене. Временами я ее ненавидел, нет, правда, на дух не переносил, находил нескладной, несуразно одетой, малодушной, вульгарной. А в следующую минуту я смотрел на ее фотографию или слышал ее милый нежный голосок в телефонной трубке, или она появлялась, улыбаясь мне, и я млел от восторга, ослепленный этой чистой красотой – бездонные глаза, нежнейшая кожа, длинные волосы, парящие в невесомости, она была дикарка, смуглянка, жгучая индианка, Эсмеральда, и, боже мой, как я благословлял тогда небеса за то, что мне посчастливилось встретить такое чудо.

Вот вам простейший тест на влюбленность: если, проведя четыре-пять часов без вашей любовницы, вы начинаете по ней скучать, значит, вы не влюблены – иначе десяти минут разлуки хватило бы, чтобы ваша жизнь стала абсолютно невыносимой.

И вот я берусь за перо, чтобы сказать, что люблю ее, что у нее самые длинные на свете волосы и моя жизнь утонула в них, она – это я, я – это она, и когда она кричит, я тоже кричу, и все что я в жизни сделаю, я сделаю для нее, всегда я буду отдавать ей все, и до самой смерти не будет ни одного утра, чтобы я встал с другой мыслью, кроме мысли о ней, и буду любить ее так, чтобы она любила меня, и целовать снова и снова ее руки и плечи, ее груди, и тогда я понял, что человек, когда он влюблен, пишет слова, которым нет конца, и некогда ставить точки, надо писать, писать, бежать впереди собственного сердца, и фраза тянется и тянется, в любви нет пунктуации, и страсть истекает слезами; когда любишь, обязательно пишешь и не можешь остановиться.

Лена со мной, Лена бросила Дениса, она ушла, наконец-то, наконец, и мы взлетели, в переносном смысле и в прямом, первым самолетом в Питер, конечно, куда же еще, Мойка, Дворцовая площадь, фонтаны и вечные желания, прогулки на скутерах; когда мы всю прогулку на катере простояли на ногах, громко крича под каждым мостом, парень, катающий нас все понял и сказал: слишком жарко, любовь, любовь без остановки, три, четыре, пять раз на дню, конец уже болит, никогда вы не ловили такого кайфа, все начинается заново, вы больше не одиноки, небо розовое, без тебя я был ничем, наконец-то я дышу, мы идем, не касаясь ногами Невского, в нескольких сантиметрах над землей, никто этого не замечает, кроме нас, мы на воздушных подушках, мы улыбаемся питерцам просто так, без причины, нас принимают за даунов, за сектантов, мы из секты Улыбающихся, все стало теперь так легко, шагаем лево-правой, и это счастье любовь жизнь мороженое с клубникой, никогда не доедаем, оставляем на тарелках, слишком заняты смотрим в глаза друг другу гладим друг другу руки опять хотим, кажется, мы не спали уже десять суток, десять месяцев, десять лет, десять веков, дышать и смотреть на тебя, больше ничего не надо, это навсегда, на всю жизнь и навеки, просто не верится, с ума сойти, как радость жизни нас распирает, со мной никогда такого не было, а ты чувствуешь то же, что чувствую я, где же кольцо?

Ты никогда не полюбишь меня так, как я тебя люблю, нет, это я люблю тебя сильнее, чем ты меня, нет, я, нет, я, ладно, мы оба, как это здорово стать полным идиотом, ты создана для меня, какими словами выразить нечто столь прекрасное, это как будто мы вышли из непроглядно черной ночи на ослепительный свет, как балдеж под экстази, который никогда не кончится, как боль в животе, которая вдруг прошла, как первый глоток воздуха, который вдыхаешь, вынырнув из воды, как один ответ на все вопросы, дни пролетают, словно минуты, забываешь обо всем, рождаешься каждую секунду, не думаешь ни о чем плохом, мы живем минутой вечно, страстно, сексуально, изумительно, неотразимо, над нами ничто не властно, мы знаем, что сила нашей любви спасет мир, о, мы просто до ужаса счастливы, тебе надо подняться в номер, подожди меня в холле, я сейчас, ты вошла в лифт, а я помчался вверх по лестнице, где кольцо, на месте, прыгаю через ступеньки, и кто же встретил тебя у лифта стоя на коленях с кольцом в руках – я, ох, мы чуть не плакали, расставаясь всего на три минуты, заветное ДА, когда ты надкусила спелый-преспелый персик сладкий сок потек по твоим загорелым ногам о черт я хочу тебя все время, снова и снова, смотри что я наделал тебе на живот, о Валя, о Лена, я кончаю, доолго, здооорово, мы не видели ни одного памятника в этом городе, готово дело ее одолел смех, да что я такого сказал смешного, это нервное, надо привыкнуть к статусу невесты, я без ума от тебя, обожаю тебя, любовь моя, а какой сегодня день?